Сету атум - Юрий Тамразов

В свое время меня прельстила миниатюрная, с точеной фигуркой блондинка. Длинная челка, пушистые ресницы, полные губы, – девушка-сказка. Необычный типаж для Сочи, где все чаще на улицах глаз натыкается на полных постперестроечных барышень – детей выходцев с южных республик бывшего Союза. Повелся, одним словом. Позже выяснилось, что в глубине серых глаз Светы кроется холодный камешек, сообщающийся с точно таким же камешком в сердце – попереченина. На каждое мое слово первая реакция – отрицание. Вечная попытка увидеть ограничение ее свободы в моих действиях, вытекающие из этого ссоры. Сходимся – разбегаемся, вновь сходимся. И чего держит? Да и сам хорош. На заре отношений сдуру решил познакомить ее с «разноверами». С тех пор Света вбила в свою упрямую головку мысль о моем пристрастии к наркотикам. С чего взяла? Теперь вот спасает, от секты, от наркотиков. Лучше бы спасла от собственных иллюзий. – Нормально со Светой, все хорошо.

– Хорошо, когда хорошо, – понимающие кивает Санни, перемещаясь в другой край компании, к близняшкам. Зашушукались.

– Махарадж, как думаешь: бросать мне диету или нет? – место ускакавшей Санни тут же занял Сухарик. Легкий, воздушный человек с отнюдь не воздушной судьбой. У Васи нет родителей, нет родственников, до Сочи добирался автостопом откуда-то из Сибири. О прошлом особо не распространяется, но в редкие моменты, когда тяга рассказать пересиливает наложенное самим же табу, Вася изливает душу. От родного города, в рассказах парня, всегда веет злобой, нанесенной и непроходящей обидой. Несправедливостью. Что, или кто тому виной? Сложный вопрос, может быть, умершие родители, оставившие Васю на попечение неготовой к такому сюрпризу бабушке. Может быть, сложная судьба бабушки, пробедкавшейся с 20-х годов прошлого века. Коллективизация, продразверстка, голод, война, послевоенный голод. Может быть, черствые сердца одноклассников и мерзкие их поступки – не знаю. Но Васю мне было по-человечески жаль, вероятно, к нему одному я испытывал высокое чувство жалости и желание уберечь от жизненных невзгод. На пути парня их встретилось уже достаточно. С ним я был собой, не играл:

– Смотря зачем ты это делаешь. Если как духовную практику, но при этом все твои мысли о сухарях, а все желания заключаются в тарелке супа, – бросай. В этой практике нет того, кого ты ищешь. Если для здоровья – тоже бросай. Вась, год жрать сухари – это жесть, – улыбаюсь, вызываю встречную улыбку на вытянутом лице возвышающегося надо мной Васи. – Это я тебе как Махарадж говорю.

– А как мне Его найти? Я честно ходил в Ашрам, сначала было интересно, и люди добрые – на душе легче стало. Нет, правда. Очень хорошие люди, но я там Бога не чувствую. В церковь тоже ходил, – там тоже пусто. Может, не туда ходил?

– Вась, твоя беда в беспокойном уме, который заставляет тебя ходить и искать то, что и так в тебе есть, что всегда с тобой. Начни с малого – изучи себя, попытайся ответить на вопрос: кто ты? Сделай шаг. – Легко сказать, сделай шаг, думаю про себя, пока рот произносит нужные для Васи слова. Гуру хренов, сам ответа найти не могу. Разве что Джйортир подскажет. – Понимаешь? А я помогу, если что.

– Ой-ой, какое местечко хорошенькое! – Санни с близняшками совершают маневр: отрываются от компании, бегут к волнорезу, широкой бетонной массой упирающемуся в сонное зимнее море. – Тут здорово, давайте к нам! Махарадж!

Я – негласный лидер. Меня это положение вещей устраивает, но иногда пренебрежение моими интересами вызывает раздражение. Вот как сейчас, смотрю вслед ребятам, потянувшимся за Санни. Девушка уже скачет по шероховатой поверхности защитной конструкции. А она даже не спросила, надо оно мне или нет? Ведь четко дал понять, что хочу подумать один. До уха доносятся радостные визги – близняшки залезли на деревянную смотровую площадку, скользкую от влаги, восторгаются открывшимся видом на море. Хмыкаю, достаю из кармана джинс пачку сигарет:

– Стася, Женя! Аккуратнее, упадете же! – прикуриваю сигарету, качаю головой, осуждая возникшую вдруг суету, ступаю на серый с вкраплениями луж бетон. – Матушки, вы чего? Взбеленились?

– Сам ты матушка! Смотри, какая волна пошла! Жуть! – кричит мне Стася. Вторая сестра осуждающе поглядывает на сигарету, тлеющую в уголке моего рта. – Кто-то обещал бросить, не стыдно? А еще махарадж называется!

– Сказано, не то грех, что в рот входит, а то, что из него выходит. Спускайтесь, хватит беситься, весь настрой сбиваете!

В водном зеркале отражаются причудливые тела, вытянутые, подергивающиеся рябью. Сквозь тела, оттуда, из самой глубины, на меня смотрит бездна.

Наша компания расположилась на краю волнореза. Сидим, подложив под пятую точку подручные средства. Я, молча, смотрю в водную гладь, по отражению в зеленой воде отслеживаю происходящее вокруг. Боря спорит с Карлосом и Сухариком. Дискутируют уже настолько давно, что предмет спора успел несколько раз поменяться, однако ребят это не останавливает. Главное победить, тем более, что девушки притихли, следят за развернувшейся баталией. Как же не блеснуть умом перед прелестницами?

– Теория, теория. Один поток сознания, – напирает Боря на Карлоса и умолкшего только что Васю, – а где результат? Мой учитель говорит, что любая теория должна быть претворена в жизнь, и я с ним согласен. Иначе зачем тогда все?

– У меня есть теория, – прерываю свое молчание, – ты маг?

– Да. – Борис злобно смотрит на меня, чувствует подвох, а ведь победа была так близка! Еще чуть-чуть и дамы кинутся на шею могучему победителю всех и вся.

– Маг – оператор реальности, так?

– Так, и что?

– Ну, раз так – подтверди свои слова. Пройди по воде, или просто взлети. Презри законы реальности, ведь ты оператор. Не то пока я вас слушал, у меня созрела теория, что все твои доводы – просто слова. Опровергнешь ее практикой, ну как учил тебя великий маг Абдурахман, или как там твоего хоттабыча?

– Моего учителя зовут Ашматтон и не тебе его обсуждать, Ибо он…

– Теории, теории, – передразниваю Бориса, – докажи. И все.

– Ну, зачем ты так? – Санни тоже решает подключиться к беседе. – Мечтать же никто не запретил? Вот Боречка мечтает, и Сухарик мечтает и Карлос тоже. Я вот верю, что у Бори все получится. Пусть и не сразу.

Маг, чувствуя поддержку, приосанивается:

– Сам-то докажешь?

– Я скромный человек, к тому же курящий, – что мне доказывать? – улыбаюсь, знаю, что его это бесит. Давай, чудак, давай выкладывай, что там у тебя на уме! Третий час теряю время впустую.

– Конечно, ты только вещать можешь, а как до дела доходит… – Боря оглядывается на ребят в поисках поддержки, предоставляется уникальный шанс свергнуть меня с пьедестала лидера. Группа молчит, но повара-недоучку уже не остановить. Почуял кровь.

– Хотел демонстрации? Пожалуйста! Сегодня в полночь я приду в твой сон, и тогда посмотрим!

Мне смешно. Нет, правда. Он придет в сон охотника – напугал. Однако виду не подаю, зато поддаю жару:

– Ну да, ну да. А если я ничего не увижу, а так, скорее всего, и будет, на утро ты скажешь, что я просто забыл. Ведь так было, Карлос?

– Не знаю. – Брюнет пожимает крепкими плечами. Конфликты не его конек, Карлос, несмотря на суровый вид, – миротворец. – Может и приходил, может и в самом деле я забыл. Кто знает?

Борис бледнеет. Обладай он хоть зачатками силы, наверное, я бы уже полыхал как факел, хорошенько пропитанный горючкой. Но силы нет, остается полагаться на слова и эмоции.

– Я к нему приходил, – сквозь зубы цедит толстяк, сжимает кулаки, – он просил доказать – я доказал.

– Конечно-конечно, – вновь улыбаюсь, – мой дорогой Фредди, как там улица Вязов поживает?

– Значит так! – Маг от захлестнувшей злобы хлопает пухлой ладошкой по бетону, пыхтя, меняет позу – встает на ноги, нависая над всеми нами. – Сегодня в полночь заходите на ресурс «Черная реальность». Мой лорд будет проводить семинар. Все сами увидите! Будет вам практика. Будут вам чудеса! Но за это я требую, чтобы Стаса в нашей компании больше не было. Или я – или он! – Борис наклоняется ко мне, кладет руку на плечо, чуть сжимает пальцы. – Согласен, Махарадж?

– Согласен, чего не соглашаться, когда я точно знаю, что твои слова – пустые понты? Ребят, в полночь на сайте пересечемся, а я пока пойду. Мамонт уже, наверное, с ума сходит от желания. Опираюсь на руку, легко поднимаю тело. – В полночь, не забудьте. Борис обещает веселье!

Спиной чувствую напряжение, разливающееся в воздухе. Борис выговорился, накал страстей спал. Теперь, наверное, сожалеет о сказанном. Ребята молчат – опешили от такого финала, не могут собраться с мыслями. Меня никто не останавливает, не пытается вернуть, – приходят в себя. Я же добился своего, след найден, ну а Борю еще успею поставить на место. Спасибо Джйортир.